Корнелю Копосу
Говорят, что в жизни человека очень важно то, что он оставляет после себя, то есть наследие. Это не столько физическое имущество, сколько символическое, это поведение, наставления для потомков, образ жизни.
Steliu Lambru, 16.11.2015, 16:51
Говорят, что в жизни человека очень важно то, что он оставляет после себя, то есть наследие. Это не столько физическое имущество, сколько символическое, это поведение, наставления для потомков, образ жизни. Корнелю Копосу ушёл из жизни 11 ноября 1995 года и теперь почти все румыны вспоминают о нём как о мученике демократии и о модели её возрождения после 1989 года, после почти 50 лет коммунистического режима. Он оставил после себя огромный символический капитал политической и религиозной веры, неподкупности, строгости, физической и психичестой стойкости в неравным столкновении с коммунистическим режимом, перед которым слишком много людей не устояли, или с которым сотрудничали. «Дьявол в истории» — так называл польский философ Лешек Колаковски режим красного террора, не оставил в покое Корнелю Копосу вплоть до 1989 года, до своего распада. Пытался его заманить, коррумпировать его душу и убеждения, компрометировать. По рассказам Корнелю Копосу, подтверждённым документами, найденными в архиве бывшей политической полиции Секуритате, после освобождения из тюрьмы, Копосу арестовывали на короткие сроки 27 раз, его дом обыскивали десятки раз и конфисковали более 3000 личных документов.
Вокруг Корнелю Копосу, в 1989 году несколько румын, за которыми постепенно последовали всё больше людей, вступили на путь восстановления румынской политической, социальной, культурной и ментальной ткани, серьёзно пострадавших от практик коммунистического тиранства. В первые месяцы 1990 года Копосу казался одиноким и отвергнутым большинством. Однако, в 1995 году, в год его ухода из жизни, на стороне Копосу был уже значительный процент румынских граждан, намеренных что-то изменить. В новом отношении к Копосу, возникшем между 1990 и 1995 гг, самую важную роль сыграло огромное страдание, которое выпало на долю этого человека. После 17 с половиной лет, проведённых в тюремном заключении, с 1947 по 1965 год, «Синьор», как его называли с уважением и нежностью, подтвердил старую как мир пословицу: правда всегда побеждает, выплывает на поверхность как масло над водой. Но Корнелю Копосу никогда не говорил о себе как об единичном примере, которому нужно следовать. Он всегда говорил, что его модель была моделю целого поколения румын, которые, к несчастью, не выжили, чтобы рассказать об увиденных и пережитых ужасах.
Корнелю Копосу родился 20 мая 1914 года в уезде Сэлаж, в семье греко-католического священника, посвятил себя адвокатской карьере и стал кандидатом юридических наук Клужского университета. Он был приближённым председателя Национал-цэрэнистской христианско-демократическиой партии Юлиу Маниу, был личным его секретарём. 14 июля 1947 года Копосу был арестован коммунистическим правительством, вместе со всем руководством Национал-цэрэнистской христианско-демократическиой партии. Был приговорён к пожизненной каторге и освобождён в 1964 году. 9 из 17 лет заключения он провёл в режиме полной изоляции и при выходе из изоляции почти забыл говорить.
Встреча с таким человеком, как Синьор — привилегия, а экзистенциальный опыт, которым он мог поделиться — это тюрьма как закрытая вселенная, тёмная и репрессивная в вышей степени. Для Копосу такой вселенной стала тюрьма в городе Рымнику Сэрат.
«Тюрьма в Рымнику Сэрат имела 34 камеры, из которых 16 были расположены на первом и втором этажах, будучи разделены между собой проволочной сеткой. Было ещё две боковых камеры и ещё 4 штрафных в подвале. Размеры камер были 3 на 2 метра, а на высоте 3 метров была недоступная форточка 45 на 30 см, закрытая ставнями снаружи, не позволяющая свету проникать с улицы. Внутри горела постоянно 15 ватовая лампочка — свет был как во склепе. Не было никакого отопления, тюрьму строили в 1900 году, стены её были очень толстыми. Вокруг тюрьмы были построены две очень высокие стены 5-6 метровые, а между ними контрольный коридор. На второй стене были башни, откуда вооружённые солдаты охраняли тюрьму.»
Тоталитарный режим относился к людям не как к живым существам с именем и фамилией, у всех были номера. В 1993 году Корнелю Копосу вспоминал, как протекала в тюрьме.
«У каждого заключённого был номер — это был номер камеры, ни у кого не было имени, наши имена не были известны. Нас распознавали по номеру камеры, которую мы занимали. Заключённые были одни в камере, так что никакой возможности разговаривать с остальными не было. Долго всё-таки шло общение через азбуку Морзе, стучали в стены, но систему обнаружили и очень строго наказали. Потом кашляли по Морзе, но это было изнурительно, особенно потому, что все заключённые были обессиленными. Я занимал камеру номер 1, а надо мной, в камере 32 был Ион Михалаке, с которым вначале можно было общаться через Морзе, но потом его слух ослабел и он больше не реагировал на стук в стену.»
Неоднократно у Копосу спрашивали, прожил бы он по-иному свою жизнь, если повернуть время вспять, и каждый раз он отвечал отрицательно. В 1993 году он говорил: «я проверил свою совесть, проанализировал все страдания, грязь, пережитую мною во время заключения, во время преследований после выхода из тюрьмы и я думаю, что у меня не было бы выбора. С закрытыми глазами я бы выбрал ту же судьбу. Наверное, наши судьбы предназначены. Я не фаталист, но я думаю, что если передо мной возникли бы какие-либо альтернативы, я выбрал бы то же прошлое, уже прожитое и которое я бы повторил без колебания.