Писательница Сорана Гурян

Её мощный, энергичный талант был ещё более оттенен авантюрной и более того, трагической судьбой, на которую наложила свой отпечаток и болезнь; судьбой, вокруг которой сама писательница создала сплетение историй - достоверных и не очень.

Christine Leșcu, 16.04.2018, 11:56

Писательница, про которую нельзя сказать, что она хорошо известна широкой публике; относительно недавно ее вновь оценили литературные критики. Сорана Гурян представляет собой нетипичный пример для румынской беллетристики. Её мощный, энергичный талант был ещё более оттенен авантюрной и более того, трагической судьбой, на которую наложила свой отпечаток и болезнь; судьбой, вокруг которой сама писательница создала сплетение историй — достоверных и не очень. Это и стало причиной такого обилия неясного и теней в её биографии. Год и место смерти, безусловно, известны: 1956, Париж. Но нам не известно, где она родилась, по-видимому, в Бессарабии, сегодняшней Республике Молдова, на юге этой земли, в Комрате; не известно и когда это произошло; наиболее вероятным считается 1913 год. Известно, что в лицее для девочек “Принцесса Иляна” в городе Тигина (теперь это Бендеры), где она училась с 1927 года, Сорана Гурян сдала экзамены на балакавриат в 1931.

Жизнь короткая, но богата событиями и приключениями, о которых ещё только предстоит узнавать и рассказывать. Чем-то она напоминает Черубину де Габриак, в чем-то похожа на Фриду Кало; и скоро вы поймете, почему. О том, почему для читателя Сорана Гурян все еще остается некой квази-неизвестной величиной, нам рассказывает литературный критик Бианка Бурца-Чернат: “Основной, или по крайней мере, первой причиной можно посчитать ее принадлежность к женскому полу. Она была писательницей в такое время, когда литературное пространство, как и общественное пространство в целом, было преимущественно занято мужчинами. И в других европейских литературах писательница, как существенное явление в литературном мире, может быть лишь феноменом относительно недавнего времени. Это признак современности. Фактически, женщины и евреи — это две своеобразные категории проводников современности и обновления, в том числе и в литературе. И так мы подходим к другой причине маргинализации Сораны Гурян. Она была автором и при этом этнической еврейкой. Ещё одна причина ее относительно низкой известности кроется во времени ее появления как писателя; исторический момент ее дебюта был неблагоприятным: это было после войны, в очень смутное время как в литературном мире, так и в румынском обществе в целом”.

С 1931 по 1934 год Сорана Гурян училась на филологическом факультете Ясского университета имени Александру Иоана Кузы. Там же, в Яссах, она дебютировала с публицистикой в газете “Lumea” в 1937 году, публиковала фельетоны в центральной бухарестской газете “Adevărul”. И дарование Сораны Гурян, так выразившеееся в публицистике того времени, было отмечено в период между двумя мировыми войнами известным румынским литературным критиком Еудженом Ловинеску, который также руководил литературным кружком “Крылатый дух”. Еуджен Ловинеску был ведущим поборником модернизации, обновления и синхронизации румынской литературы и литературы западной.

Именно Ловинеску оставил нам яркое описание Сораны Гурян, евреечки из Ясс со сломанными ногами”, что отсылает нас к родине писательницы; но умело сохраняет полумрак, в котором скрыто очень многое. Бианка Бурца-Чернат у нашего микрофона: “Девушка, которая появляется на заседаниях кружка, с экстравагантными жестами и поступками… Ловинеску изображает ее как человека, которого сегодня можно было бы сравнить с каким-то мутантом, появившимся в результате операций по протезированию. Критик, создавая некий шарж, говорит о ней, как о “евреечке из Ясс со сломанными ногами”, ведь у Сораны одна нога была короче другой, она носила огромный ортопедический ботинок. Был ли это несчастный случай на лыжах или же она упала с лошади, доподлинное неизвестно, потому что писательница рассказывала то одно, то другое. Результатом стало, судя по всему, и развитие костного туберкулеза”.

Не исключено, что именно такое существование, изломанное и искаженное болезнью и болью, стало стимулом для мистификаций на полях своей биографии, которые Сорана Гурян создавала или поддерживала. В то время ходили слухи о ее контактах с разными разведывательными службами, и румынскими, и иностранными — от Сигуранцы в королевской Румынии до британской Intelligence Service и даже гестапо. Слухи эти получили лишь частичное официальное подтверждение. Если заняться психоаналитической интерпретацией, то можно сделать вывод, что писательница стремилась сотворить себе некую интересную для многих общественную личность, чтобы тем самым компенсировать недостатки внешности, связанные с болезнью. Но несомненно, в Румынии после Второй мировой войны, где только что пришли к власти коммунисты, такой непростой, мятущейся личности, как Сорана Гурян, места просто не было.

После войны она перебирается в Париж, где публикует, уже непосредственно на французском языке, свои книги. Там у нее заключен контракт с известным издательством, и это на сей раз уже достоверная информация, подтверждает литературовед Бианка Бурца-Чернат: ”Она публикует все свои романы на французском, в том числе тот, который первоначально появился на румынском. Она также публикует наполовину беллетризированный дневник под названием Les mesles du filet/Ячейки сети”, где рассказывает, как покинула Румынию, где к власти уже пришли коммунисты, уехала сначала в Израиль, затем во Францию. В Париже она работает редактором в престижном издательстве Julliard, и даже состоит в переписке с Андре Мальро, тесно общается с экспатриантами из стран Восточной Европы, с представителями румынской эмиграции в Париже”.

Но страдания телесные ее не покинули и в Париже; к длинному списку болезней добавился ещё и рак груди. Противостояние этой болезни стало предметом последней книги Сораны Гурян, недавно переведенной в издательстве Румынского Культурного Института и озаглавленной “История одной битвы”. Тем, что особо впечатлило ее в этой истории, делится с нами Бианка Бурца-Чернат: Точность обозначений, помимо человеческой стороны, это слишком человеческая история, это все страдания, которыми она пропитана. Впечатляет многое. Её потрясающая жажда и энергия жизни. Удивительно, насколько это пронизывает весь текст, созданный человеком, который описывает свою болезнь. Так получилось, что эта книга появилась одновременно со смертью автора. Ее последняя книга и ее последняя фраза, похоже, звучат вопреки всему тому, что с ней происходит. Она завершает с оптимизмом: “История битвы должна продолжиться”.

Как продолжается и сегодня литературная судьба Сораны Гурян, которую недавно вновь открыли критики. Которая ждет своих читателей.