Новые решения для старых проблем: театр против буллинга и дискриминации в школах

Исследование, проведенное организацией «Спасите детей» в начале этого года, показало, что каждый второй школьник в Румынии становился жертвой угроз, унижений или физического насилия, а 82 % из них были свидетелями подобных ситуаций.

Антон Брайнер и Iulia Hau, 16.10.2024, 10:06

Исследование, проведенное организацией «Спасите детей» в начале этого года, показало, что каждый второй школьник в Румынии становился жертвой угроз, унижений или физического насилия, а 82 % из них были свидетелями подобных ситуаций. Согласно недавнему докладу Всемирной организации здравоохранения, Румыния занимает третье место в Европе по уровню травли или буллинга. Румынское законодательство определяет буллинг как действие или серию физических, словесных, коммуникационных и/или кибердействий, совершенных в социальном контексте, который трудно избежать, причем совершенных намеренно, в ситуации, когда жертва не в состоянии себя защитить. Травля создает запугивающую, враждебную, унизительную и оскорбительную атмосферу, а также включает аспекты дискриминации и социальной изоляции. В то же время учащиеся из числа цыган продолжают сталкиваться с сегрегацией в школах, несмотря на то что парламент давно принял закон, запрещающий это.

Однако есть люди, которые решили применить свои навыки и опыт, чтобы решить эту проблему нетрадиционными способами. В сентябре Ассоциация «Acting Works» посетила пять школ в четырех уязвимых общинах (Мизил, Джурджу, Чорогырла и Кымпина, все в южной части Румынии), показав театральное шоу под названием «Vi me som rom/ И я цыган» — спектакль, который показывает, что значит быть цыганом в Румынии на примере трех реальных жизненных историй.

Андрей Шербан, актер и основатель Acting Works, занимается социальным театром уже 17 лет, и на постановку этой пьесы и организацию гастролей с командой его подтолкнул жизненный опыт «невидимого» цыгана (то есть цыгана, которого нельзя идентифицировать по внешним признакам). «До 20 лет я скрывал свою принадлежность к цыганам. Я боялся дискриминации, и когда я открыто признал себя цыганом, я понял, что хочу поставить спектакль. Я слышу много расистских высказываний, потому что люди не подозревают, что я цыган. Так что этот спектакль появился не только от досады, но и для того, чтобы предоставить некоторые инструменты людям, которые сталкиваются с расизмом, а также тем, кто стал свидетелем расистского поведения, — чтобы знать, как действовать или реагировать».

Актриса Мэдэлина Брындуша, входящая в состав команды Acting Works, говорит, что одной из причин, по которой они решили выступать в неблагополучных общинах, является их недостаточный доступ к театру и культурной продукции по сравнению с образованной публикой Бухареста. Она добавляет, что среди подростков, посмотревших спектакль, было много тех, для кого это было первое знакомство с театром.

Отвечая на вопрос о том, как восприняли спектакль учащиеся и преподаватели, Андрей рассказал: «Мы написали его с большим количеством юмора, потому что не хотели дублировать существующее напряжение, и он также адаптирован к языку, который используют подростки, и в конце, когда мы проводим обсуждения после показа, они узнают себя в героях. Многие школьники-цыгане впервые признали свою идентичность, чему мы очень рады, ведь это тоже было одной из целей спектакля».

Андрей и Мэдэлина добавляют, что перед каждым спектаклем они испытывают волнение, поскольку в нем присутствует критический подтекст по отношению к учителям. Это не первый год и не единственная акция против буллинга, которую актеры проводят в школах и лицеях. В предыдущие годы они вместе с учениками создали несколько фильмов о травле в школах, один из которых к настоящему времени посмотрели более миллиона раз. Мэдэлина Брындуша объясняет, что для этого в течение 3 месяцев они провели серию семинаров с учениками сельских и городских школ, расспрашивая их о наиболее острых проблемах, с которыми они сталкиваются. На вопрос о том, что, по их мнению, школы и власти могли бы сделать лучше для борьбы с травлей в школах, Мэдэлина отвечает: «Мы поняли, что на уровне школ существует огромная потребность в том, чтобы в учебный план был включен один час в неделю, посвященный борьбе с буллингом, потребность в театральных мастер-классах, которые бы работали в этой области, в здоровых отношениях, в половом воспитании с учетом возрастных особенностей. Одно дело, когда это делается с первого по пятый класс, другое — в средней и старшей школе. Это должно быть чем-то постоянным».

Андрей рассказывает, чем он был недоволен, когда недавно их пригласили на конференцию вместе с учителями, представителями власти, полиции, социальными работниками, юристами, школьными психологами: «С моей точки зрения, необходимо немного изменить подход. Мы находимся на том этапе, когда подход носит карательный характер. Я был неприятно удивлен, когда увидел, что это обсуждается в категориях жертвы и обидчика, но так или иначе, чтобы исправить их поведение, их не следует рассматривать как обидчиков. Мы должны понимать, что они находятся в определенном возрасте и за этим стоят определенные проблемы, которые обычно носят системный характер, эти вещи возникают из-за неравного доступа к ресурсам. Есть люди, которые не имеют доступа к терапии, включая родителей. Необходимо вмешательство в семью, бесплатный доступ — к терапии, к психологу, чтобы прийти и понять, что происходит. Когда имеешь дело с насилием в семье, причем чаще всего, но не только в неблагоприятных семьях, как-то надо вмешиваться».

Жертвы травли, а также ее зачинщики подвергаются риску возникновения эмоциональных и социальных проблем, депрессии, низкой самооценки, плохой успеваемости в школе, тревожности и многого другого — проблем, которые могут сохраняться в течение длительного времени и испортить человеку всю жизнь. Одно из исследований показало, что жертвы буллинга в детстве в 4,3 раза чаще сталкиваются с тревожными расстройствами во взрослом возрасте, чем те, кто не подвергался буллингу. Более того, вероятность развития панического расстройства во взрослом возрасте у тех, кто играл роль и жертвы, и обидчика, была в 14,5 раза выше.

Андрей также считает, что у учеников недостаточно возможностей работать в команде и заводить друзей на равных. Он считает, что у нас нет учителей, которые были бы подготовлены к «обучению» эмпатии, чтобы научить школьников чувствовать то, что чувствует другой. «Мне кажется, что школа находится в зоне жесткой конкуренции, и у учащихся нет предметов и занятий, где они могли бы работать вместе, делать что-то вместе, узнавать друг друга, заводить друзей. В качестве примера мы собрали в одном классе учеников разных лет — жертв и обидчиков. Проработав вместе три месяца, они начали дружить друг с другом, увидели, что на самом деле актерство предполагает умение опереться на своего коллегу, довериться ему, и тогда они подружились. Я думаю, что таких мероприятий не хватает в школах».