Хлеб в коммунизме
Одним из самых мощных символов коммунистической риторики был хлеб. Коммунистический режим решил встать на защиту тех, кто страдает от голода, то есть жертв эксплуатации, и провозгласил себя единственным способным обеспечить людям хлеб насущный.
Steliu Lambru, 14.11.2016, 18:00
Одним из самых мощных символов коммунистической риторики был хлеб. Коммунистический режим решил встать на защиту тех, кто страдает от голода, то есть жертв эксплуатации, и провозгласил себя единственным способным обеспечить людям хлеб насущный. Тем не менее, нормирование пищи — и даже хлеба — в 80-х годах, выявило кризис политического видения самой гуманистической идеологии всех времен. Одним из излюбленных лозунгов режима был «Ни хлеба без труда, ни труда без хлеба!».
Максим Бергиану был председателем Госплана и занимал на протяжении времени различные должности в правительстве. В 2002 году он предоставил интервью Центру Устной Истории Румынского Радио. Тогда Бергиану вспомнил, как в середине 70-х годов, Николае Чаушеску выступил с инициативой уменьшить потребление хлеба. «Я ни разу не слышал, чтобы чета Чаушеску рассказывала о какой-нибудь хорошей вещи, которая оказала бы на них положительное впечатление и которую бы мы попытались применить и у себя. Чаушеску всегда видел и перенимал у других только глупое и злое. Например, в последний раз, когда меня позвали к ним, они как раз вренулись из поездки во Францию. Я уже не помню, кто был тогда президентом, Помпиду или Миттеран, наверное Миттеран. Так что же вы думаете, что он заметил? Что на приеме выдавали только одну булочку, да и ту маленькую, не как у нас — по две или три больших булочек, итак он заметил что у них во Франции, вообще, еды было мало. Был салат, маленький кусок жаркого, не как у нас в Румынии. Из этого они пришли к выводу, что мы слишком расточительны с едой, что едим слишком много хлеба, и что крестьяне скармливают хлеб домашней птице и свиньям. После этого возникла идея сократить потребление хлеба на 20%. Это происходило в канун Нового года».
Хотя эта идея получила поддержку участников заседания, Бергиану она не показалась хорошей и он попытался повлиять на Чаушеску, чтобы тот отказался от своего плана. «Я работал в пищевой промышленности, когда это случилось, я уже не был в исполнительном комитете, я больше не был министром. Я стал государственным секретарем, проработав сначала в снабжении — они понизили меня в должности. Якобы я обустроил пляж и потратил какие-то деньги. Так вот, у меня не запросили никаких статистик, чтобы увидеть, как развивается потребление хлеба. Чаушеску позвал Анджело Микулеску, который был вице-премьером и министром развития, Илью Вердець, который временно исполнял обязанности премьер-министра Маурера, и Анну Мурешан, которая заведовала торговлей. И говорит им: «С завтрашнего дня сокращаем потребление хлеба на 20%! Подготовьте проект постановления и принесите его мне для подписания». Никто ничего не сказал, все кивнули в знак согласия. А я ответил: «Товарищ Чаушеску, я хочу поднять несколько вопросов: потребление хлеба снижается из года в год, у нас даже есть график, и оно сократилось на 8-10% по сравнению с не знаю каким годом. Выросло, конечно, производство и потребление хлебопекарных изделий: разных булочек. Но в целом оно снижается». «Это неправда!» — ответил он. «Сократить потребление хлеба!». «Товарищ Чаушеску,» попытался я настоять: «тут есть еще один момент: хлеб — единственный товар, за которым у нас не стоят в очередях». Он еще сильнее рассердился. «Нет у нас очередей! Мы хвастаемся тем, что в нашем рационе у нас 3000 калорий на человека, но в действительности 1500 из них — это хлеб!» Если бы меня поддержали один-другой из присутствующих, я бы переубедил его. Но так — он подумал: «Посмотри ж ты, какой умник! Все остальные дураки, а он один против!».
Население, однако, встретило эту меру враждебно. Максим Бергиану. «Не прошло и двух недель, как я услышала о забастовках в Галаць: люди кончали смену на комбинате и шли купить хлеба, а хлеба нет. В Плоешти на вагонах появились лозунги «Хотим хлеба!» «Не будем работать без хлеба!» Крупные акции протеста. Чаушеску позвал нас к себе 16 января. Правда не всех, кто был и раньше, а только меня и Анджело, и приказал нам «Дайте им хлеба, сколько просят! Разработайте проект, чтобы достать из государственного резерва пшеницы и чтобы было хлеба сколько требуется». Мы ушли от него, и пошли к Вердець, который позвал и Анну Мурешан. Я говорю Микулеску, который был и на первой встрече: «Ну не говорил ли я, что не надо самим себе забивать гвозди в подошву? Зачем надо было сокращать потребление хлеба?». Конечно, через неделю меня выдворили из пищевой промышленности. Но я думаю, там были и другие причины. Потому что Чаушеску ещё до этого начал портить и продукты: сокращать содержание алкоголя в напитках, содержание сахара в продуктах, консервах, содержание масла, а всё это ведет к порче продуктов, потому что все эти составляющие были и консервантами. Я не хотел соглашаться на это, и я сказал им это. А через неделю произощел и этот эпизод с хлебом. Меня убрали из пищевой промышленности и послали в Министерство труда, потому что оно уже не имело ничего общего с экономикой. Так все и происходило. Я имею в виду, что Чаушеску вибирал только плохие примеры. Затем, из Северной Кореи, он вернулся с идеей строить пищевые заводы. Как же так? Ведь у румын есть своя кулинарная традиция, яичница, глазунья, фасоль, голубцы, а ты хочешь готовить им пищу в столовых, на пищевых заводах?! В Корее, понимаете ли, видел он это!».
Далеко не банальная пища, хлеб остался для обычного человека, до самого конца режима, символом свободы, символом претензий к власти, которые выражали, в конечном счете, право каждого человека устраивать свою жизнь по собственному усмотрению.
