Политическая психиатрия в коммунистической Румынии
Политическая психиатрия считается самой нежной формой коммунистической репрессии.
Steliu Lambru, 27.10.2014, 14:50
Политическая психиатрия считается самой нежной формой коммунистической репрессии. По всей видимости она появилась после сталинского режима и ее спецификой стало нераспространение массового террора, как в случае обычной репрессии, а изолирование и введение в нейтралитет всех тех, кто выступал против режима. Процедура была очень проста: диссиденты и противники режима, нормальные люди, получали диагноз шизофрения или паранойя. Эти люди насильно были госпитализированы в психиатрические больницы, где получали лечение в соответствии с диагнозом, и они не имели никакого контакта с реальными больными пациентами. Психиатр Сидней Блуч из Австралии исследовал процесс репрессии в СССР и утверждает, что идея появилась тогда, когда Москва пожелала избавится от плохого международного имиджа, создавшегося после процессов сталинского периода.
Врач Ион Виану был одним из первых румын, которые дали знать западу об этой форме репрессии в тоталитарном коммунистическом государстве. В 1977 году он переселился в Швейцарию и присоединился к группе Инициатива Дженева против политической психиатрии, которая следила в особенности за положением в СССР. Ион Виану вспомнил как началось все и в Румынии:
«Примерно в 1967-1968гг, в качестве ассистента Университетской Клиники Психиатрии Бухарест, я присутствовал на некоторых беседах, точную цель которых я тогда игнорировал. Находясь в кабинете начальника кафедры, профессора Василе Предеску, я услышал слова доктора Ангелуцэ, о котором намного позднее узнал из досье Национального Совета по Исследованию Архив бывшей политической полиции Секуритате, что он был одновременно и директором больницы, и резидентом Секуритате в той же больнице, что случалось очень редко. Я услышал, когда он рассказывал, что готовится оснащение нескольких больших больниц психиатрии колючей проволокой, а также тренировка овчарок для этих больниц, куда следует переместить опасных больных. Сперва я не осознал о чем идет речь, хотя из моих информаций и из рассказов знакомых о советской психиатрии я имел некоторые улики. Однако тогда мне было трудно понять по какой причине так быстро умножилось число опасных пациентов, за которыми надо следить при помощи столь строгих методов».
Хотя режим Чаушеску считал себя антисоветским, политическая психиатрия показалась власти в Бухаресте хорошей идеей, и она ее позаимствовала от Москвы:
«Затем последовал митинг для открытия университетского года 1969-1970, который состоялся на Площади Университета, и на котором присутствовал сам Николае Чаушеску. В своей, как обычно, очень длинной речи, Чпушеску сделал такое заявление: «только сумасшедший может себе представить, что социалистический строй может рухнуть в Румынии. А для этих людей мы имеем методы лечения, не только смирительные рубашки, но и другие методы». И тогда я установил связь с тем, что услышал в кабинете Предеску, со словами Ангелуцэ, и понял, что режим что-то готовит. Однако в сущности процесс был уже начат, ведь досье, которые я прочел после это годоазывали, что противники режима были госпитализированы намного раньше. Со временем я познакомился с некоторыми из них».
Ион Виану вспомнил об адвокате Хараламбие Ионеску из Брашова:
«Я расскажу о случае адвоката из города Брашов, пенсионера, человека, которого я считаю еще молодого, так как ему еще не было 70 лет. Он направил в ООН письмо, в котором уточнял, что в Румынии тех перемен не соблюдаются права человека. И это было просто безумием так говорить о Румынии. Политическая полиция Секуритате, которая была очень внимательна когда речь шла о международной переписке, перехватила это письмо, и арестовала адвоката. Затем его переместили в спец-больницу, однако разрешили ему оставаться при аресте на дому, при обязательстве еженедельно ходить в психиатрическую клинику. Вскоре после этого я уехал из страны, и затем узнал, что этот адвокат скончался. Однако перед смертью он просил знакомых передать мне не упоминать никогда его имя, так как его предупредили, чтобы его случай никогда не использовался против режима. Другими словами, его просто шантажировали, и я почувствовал себя также, и долгое время не упоминает об этом случае. Были и другие подобные ситуации, как например писатель Ион Вулкэнеску. Он был поэтом с большой репутацией и я с ним встретился на аллеях центральной больницы. Он был госпитализирован, и имел политический процесс. Я должен уточнить, что Ион Вулкэнеску не страдал никаким психическим заболеванием, ведь впоследствии он эмигрировал в США и стал администратором крупного комплекса многоэтажных домов в Нью-Йорке, а такую ответственности не мог бы нести на себе психически больной человек».
Число людей, которые пострадали в результате так-названной политической психиатрии в Румынии трудно определить, и даже исследователи опасаются представить какую-либо цифру. Информации осталось мало, большинство пострадавших и людей, которые их одели в смирительные рубашки уже ушли на тот свет. Остались лишь воспоминания и выгода, что сегодня можно об этом говорить свободно.
