Математика и коммунизм

Математика по праву считается одной из самых абстрактных областей человеческого мышления, а без хорошей математической подготовки практически невозможно построить настоящую карьеру в области науки и техники

Steliu Lambru, 08.10.2018, 15:01

Математика по праву считается одной из самых абстрактных областей человеческого мышления, а без хорошей математической подготовки практически невозможно построить настоящую карьеру в области науки и техники. Румынская Школа Математики имела с самого начала видных представителей, а Бухарестский университет имел с самого своего основания в 1864 году факультеты физических, математических и естественных наук. В длинном списке выдающихся румынских математиков находятся такие имена, как Спиру Харет, Димитрие Помпей, Траян Лалеску, Георге Цицейка, Давид Эмануэль, Симион Стоилов, Григоре Мойсил.

Но коммунистический режим присвоил математике гораздо большую роль, чем та, на которую она могла расчитывать. Одержимость коммунистов точными науками сделала математику краеугольным камнем системы образования в период между 1945-м и 1989-м годами. Из элитарной сферы знаний, которой она была раньше, под влиянием идеологии математика быстро изменилась, став предметом интенсивного и широкого изучения для целых поколений румын после 1945 года. Однако культ математики не смог обеспечить того экономического и социального развития, на которое возлагал свои надежды коммунистический режим.

Математик и профессор Соломон Маркус получил степень бакалавра в 1944 году, и в том же году поступил на математический факультет. В интервью, записанном в 1998 году в Центре устной истории Румынского Радио, Маркус вспоминал о том, как математика стала для него не только личной страстью, но и профессиональной карьерой. «Я открыл для себя математику в то лето 1944-го года, в то жаркое лето, когда я был в одном из городов Молдовы, и фронт был очень близок. Я думал, что было бы лучше пойти по пути моего личного любопытства, потому что в то хаотическое время было невозможно представить, какую социальную перспективу может открыть тот или иной факультет. И, проведя год на математическом факультете, я понял, что этот факультет не только мне подходит, но и что это — одна из самых счастливых открытий в моей жизни, и я был очень рад, что мне посчастливилось найти себе так быстро поприще, которое меня увлекало».

Политические ориентации, которые присутстввали в Румынии до 1945 года не могли разрушить профессиональную карьеру и жизнь человека. Соломон Маркус вспоминал, что имел преподавателей с различными политическими ориентациями: Дан Барбилиан симпатизировал крайне-правым легионерам, Октав Оническу заигрывал с фашизмом Муссолини, Георге Врынчану был большим либералом, Мирон Николеску и Симион Стоилов были социалистами, Николае Чиоранску был цэрэнистом, Михаил Некулче был коммунистом. В интервью, Маркус припоминил обстоятельства, в которых умер Симион Стоилов, один из лучших послевоенных румынских математиков. «Симион Стоилов умер в 1961 году на ступеньках ЦК Компартии, куда он постоянно ходил, чтобы ходатайствовать против всевозможных видов несправедливости: из университетов выгоняли младших преподавателей, в начале 50-х начались исключения из преподавательского состава, то ввелся запрет на зарубежные поездки, то людям не давали защитить докторскую степень. Я стал одной из жертв того времени. В 1953ем году у нас ввели аспирантуру, по советской модели. На факультете математики нас было пять человек, которые хотели записаться и нам удалось сдать все экзамены. И все же, преуспев на экзаменах, я получил от Министерства образования документ, в котором сообщалось, что я не имею права учиться на аспирантуре Народной Республике Румыния, без каких-либо дополнительных объяснений. Очевидно, в моем личном деле были какие-то проблемы. Но почему они не сделали этого с самого начала? Тогда действовала следующая стратегия: давайте посмотрим, как представиться кандидат, может он сам провалит экзамены, и нам не придется отклонять его из-за личного дела».

Научная атмосфера в академических учреждениях была разрушена идеологией. Несмотря на то, что с середины 1960-х годов её давление ощущалось в меньшей мере, после этих идеологизированных десятилетий осталась травма, от которой оказалось невозможно избавиться до 1989 года. Соломон Маркус вспомнил в этом отношении встречу с математиком Даном Барбилианом на заседании, посвященном идеологическим вопросам. «Я был в той же группе идеологического образования вместе с великим поэтом-математиком Даном Барбилианом или Ионом Барбу. Теперь, когда я вспоминаю об этомпамяти, все эти ситуации кажутся смешными, но тогда они были настоящими драмами. Этот человек был так напуган, он был в невероятной напряженности, и было очевидно, что его великая дилемма, и не только его одного, была «что делать?» Если промолчать и не попросить слова — это будет восприниматься отрицательно, мол я не участвуют в идеологической жизни. Если взять слово, я рискую сказать что-нибудь наперекор партийной линии. И в какой-то момент, когда кто-то произнес ленинское «социализм — это большевистская власть плюс электрификация всей страны», Барбилиан поднял руку, чтобы выступить: «в этом уравнении, речь идет о некоммутативном сложении». Что это значит? Некоммутативное сложение означает сложение типа a + b, в котором нельзя изменить порядок в том смысле, что b + a не равно a + b. Он хотел сказать простую вещь, что в этой формуле Ленина невозможно поменять порядок. То есть сначала большевистская власть, а затем все остальное. Но он сказал это в математической форме и поднялась такая шумиха, потому что женщина, которая вела дискуссию не поняла, что имел в виду Барбилиан. Она была в отчаянье и было видно, что она не поняла, что он имел в виду, и опасалась как бы это не было вражеским высказыванием».

Математика была привилегированной сферой для коммунистического режима, которая дала видных деятелей науки, несмотря на всевозможные ограничения, особенно идеологического характера. Но ей даже не удалось создать лучшее румынское общество.