Prima pagină » Программы » Румыния - страна и люди » Поезд в другую жизнь

Поезд в другую жизнь

Ioana Stăncescu, 22.03.2022, 17:49

Начатое в конце февраля российское вторжение в Украину вызвало массовый исход местных жителей, вынужденных спасаться бегством от войны. В настоящее время на Европу нахлынула самая большая волна беженцев со времен Второй мировой войны. Столкнувшись с трагедией этих людей, европейцы, особенно живущие вблизи границ Украины, мобилизовались, чтобы помочь своим близким. Это касается и румын, которые за месяц проявили образцовую мобилизацию и солидарность. Кто эти добрые румыны и как они справляются с массовым наплывом беженцев, как работают власти и каковы драмы беженцев — вот вопросы, на которые попыталась получить ответ корреспондент ИРР Иоана Мария Стэнческу.

Воскресенье, мартовский день. На Северном Вокзале в Бухаресте часы показывают 11:30. В зале ожидания № 2 со стороны Бульвара Гривица полно народу. Как и в остальных залах ожидания. Куда ни посмотришь, везде пассажиры — в большинстве своём женщины и дети, сидя и стоя, — ждут рядом со своим багажом. Только на этот раз никто из них не отправляется в отпуск и не ждет поезда, чтобы вернуться домой. Все они украинцы, бегущие от войны. Начавшееся 24 февраля в 5 часов утра российское вторжение в Украину породило более 3 миллионов беженцев, из которых более 500.000 прибыли в Румынию. Я пошел познакомиться с ними на Северном вокзале. «До моего отъезда в Одессе было относительно тихо, но в последние дни, учитывая, что рядом с городом находятся воинские части и у нас есть и выход к морю, все чаще слышалась стрельба, а украинская армия пыталась сбить ракеты нацелены на город. Каждый день начинали звучать сирены, чтобы люди могли спрятаться. К сожалению, я живу в районе многоэтажек, где нет укрытий. Мы могли только прятаться в углу, между двумя стенами. Поэтому семья настояла, чтобы я забрала девочек и уехала как можно скорее».

Приехав в Бухарест, Тоня поселилась в отеле. Однако через несколько дней деньги закончились, поэтому ей пришлось взять дочерей и чемодан и обратиться за помощью на Северном вокзале. Здесь она познакомилась с волонтером Илинкой Штефэнеску. Председатель ассоциации AREFU, созданной в память о ее предках, среди которых несколько важных деятелей культурной и художественной жизни Румынии, Илинка решила мобилизовать всю свою энергию на службу беженцам из Украины. Именно поэтому она запустил акцию «Вместе — лучше», которая оказывает поддержку украинцам на вокзале. Илинка Штефэнеску: «Как-то вечером я была дома с мужем, мы смотрели фильм в Netflix, а я следила за тем, что писали в фейсбуке, в группе «Вместе за Украину». Я весь день следила за постами и меня очень впечатлила вся эта история. А вечером кто-то написал, что на Северном вокзале больше нет бутербродов и что беженцам нечего есть. Тогда я сказала мужу: «Я иду на вокзал отвезти еды». И вот, мы оба сели в машину, приехали сюда на вокзал, купили бутерброды и с того дня — скоро будет уже две недели -, так вот, с того дня я здесь, и муж мне тоже помогает, делает покупки, развозит беженцев по гостиницам. Теперь я жду, чтобы он привез вещи для детей».

Большинство бегущих от войны — женщины с детьми. И несмотря на все усилия волонтеров создать в залах ожидания небольшие игровые площадки, чтобы вызвать улыбку на лицах малышей, признаки посттравматического стресса очевидны, говорит Ралука Петру, психолог-волонтер: «Подавляющее большинство матерей-беженцев жалуется на то, что малыши не могут сходить по большому, что является классическим признаком стресса. Я встретил мать, у которой было четверо детей в возрасте от двух недель до семи лет, все четверо страдали запорами. Это один из первых психосоматических симптомов у детей, замеченных мной».

Это один из первых признаков, но не единственный, как объяснила врач Мара Лазэр, которая пришла на вокзал, чтобы протянуть руку помощи. После целого ряда призывов волонтеров, опубликованных в группе «Вместе за Украину» в Facebook, жители столицы начали жертвовать всевозможные безрецептурные лекарств. Так появилась возможность организовать в Зале № 2 небольшой аптечный пункт, управляемый Красным Крестом и врачами-добровольцами, такими как Мара Лазэр, которая уже больше недели пытается облегчить боль беженцев. «Очень много проблем у детей — простуда, ангина; пожилые женщины с сердечно-сосудистыми проблемами, гипертонией, были и люди с диабетическими проблемами и, к сожалению, мы не можем дать им инсулин. И они в очень большом напряжении и нуждаются в успокаивающих средствах».

Как и подавляющее большинство тех, кто бежал от войны, Тоня уехала одна, с чемоданом и двумя девочками 5 и 13 лет. Высокая, худая, красивая, несмотря на нахмуренные и заплаканные глаза, она рассказывает, как русские полностью разрушили родной город ее бабушки: «Моя бабушка и остальные члены семьи — родом из Чернигова, а этот город почти перестал существовать, он полностью разрушен. Рядом с Одессой находится осажденный город Николаев. Я взяла с собой какие-то основные вещи. Теплую обувь взять не успела. Мы связались с дальними родственниками, которые согласились взять нас к себе и оставить нам комнату. Отправимся поездом в Германию».

Но не всем беженцам есть, куда ехать. Из 500 тысяч украинцев, прибывших в Румынию с начала российского вторжения, более 4 тысяч попросили политического убежища в нашей стране. И все они зависят от помощи гражданского общества и властей. Присутствуя на вокзале с первых дней конфликта, Генеральное управление социальной помощи Бухареста координирует деятельность по оказанию помощи, стараясь как можно быстрее реагировать на нужды беженцев. Михай Якобоайя, представитель Управления: «Кто-то наждался только в транспорте, другие и в жилье. Под жильём подразумевается, конечно, полный пакет услуг: размещение, питание, средства личной гигиены, абсолютно всё. Сюда приходят люди, которые записываются в качестве волонтеров, переводчиков или людей, которые предлагают жилье, но мы стараемся избегать таких предложений и отдавать предпочтение Центру, созданному специально для централизованного размещения в Бухаресте и связанного с ним транспорта. С самого начала нам помогало гражданское общество, а также НПО и независимые волонтеры, которые приходят, регистрируются и помогают».

Даже если некоторые беженцы размещены у незнакомых румын, у других, которым повезло больше, есть друзья в Румынии. Таков случай Ирины, которая вместе с двумя родственницами и их детьми приехала погостить к Ане Марии Строе и ее мужу. У румынской семьи особая связь с Украиной после того, как Ана-Мария прошла ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение) в родильном доме в Киеве. Там она встретила Ирину, которая, хотя и не хотела сперва уезжать из города, в итоге пошла на это, увидев, что бомбежки не прекращаются, рассказывает Ана Мария Строе: «В конце концов она позвонила нам сказать, что больше не может, тем более что она беременна и боялась, что не сможет донести беременность до конца, поскольку пережитый ею шок был слишком велик. Потому что там всё хуже и хуже. Тогда я им сказала: неважно, сколько вас, приходите все! Мужчины не могли уехать, потому что у них действует правило, что от 18 до 60 лет они не могут покинуть Украину, зато приехали женщины с детьми. Мы поехали за ними в Сирет. Переезд был очень тяжелым: 40 часов в поезде из Полтавы (в 300 км от Киева) до Львова (недалеко от границы с Польшей), а потом в Черновцы. Поезд шел очень медленно, в ужасных условиях, с опущенными шторами, чтобы свет не попадал наружу. Им с самого начала сказали, что если они возьмут слишком много багажа, их выкинут из поезда, потому что в вагон должно войти как можно больше людей».

И всё-таки в Румынии, где средняя зарплата составляет 780 евро в месяц, не каждый может позволить себе принять беженцев или обеспечить их одеждой и едой. Тем не менее, есть и другие способы, которыми каждый может помочь, говорит психолог Ралука Петру. «Самое лучшее, что можно сделать, это подарить им тепло, встретить их как можно лучше, ведь даже простая улыбка очень много значит для них, равно как и то, что мы можем сказать им на знакомом языке «сохраняйте спокойствие, все будет хорошо, вы в безопасности». Также важны и более крупные проявления заботы, такие как предложение чего-нибудь сладкого, или соски для ребенка, или вещей, которые могут показаться им роскошью. Много людей принесли игрушки. Взрослые очень хорошо реагируют на то, что с ними разговаривают, у нас образцовая мобилизация переводчиков, как с украинского, так и с русского. Эти люди очень помогли нам, а также помогли беженцам почувствовать себя ценными, почувствовать, что они не просто цифры. Приезжает поезд, в котором не 600 людьми, а 600 душ».

Половина двенадцатого. Для некоторых из нас наступает тихий воскресный полдень. Для других, таких как Илинка Штефэнеску, это просто новый день, проведенный в служении людям, которые потеряли все. Вынужденная покинуть Румынию в 1970-х годах, спасаясь от режима Чаушеску, Илинка, которая прожила в Париже 24 года, со слезами на глазах рассказывает о драматических историях, с которыми она встречается вот уже несколько дней. «Представьте себе трагедию этих людей; некоторые приезжают только с одеждой, которая на них, без ничего, в хрупком психологическом состоянии, особенно дети, которые увидели, что такое война и бомбы. Другие реально бежали от бомб, я видела семьи, которым ничего не удалось взять с собой, потому что они спасались от бомб. Я не понимаю, как могут быть люди, которые никак на это не реагируют, это ненормально. Мы должны помогать друг другу чем можем, мы люди и не можем отводить глаза в такие моменты. Если есть ещё люди, которые не верит в существование этой войны, я жду их на Северном вокзале, всего на один час, чтобы посмотреть, что делают здесь волонтеры. Они все замечательны».

Пока бомбы продолжают падать, украинцы продолжают спасаться бегством. И вот какой вопрос не дает мне покоя. Что нужно сделать, чтобы поддержать энтузиазм румын, чтобы они продолжали оказывать помощь? У Ралуки Петру, психолога и волонтера, есть решение: «Очень важно, как мы принимаем пожертвования, а когда мы от чего-нибудь отказываемся, надо делать это без агрессии. Это зависит от нас, волонтеров. Ну а на уровне всего общества, очень важно помнить, что эти люди находятся в экстремальной ситуации. Любые сравнения типа: «А почему вы не помогаете нашим так же?» совершенно неуместны. На нас, люди добрые, не падают бомбы каждые 5 минут, в нас никто не стреляет, и никто не бомбит в гуманитарных коридорах. А на вопрос, «Помогли бы они нам?», я могу с уверенностью сказать, что да, они помогли бы нам в подобной ситуации».

В подобной ситуации? Я даже думать об этом не хочу. Уже час пополудни, и я собираюсь уходить с Северного вокзала, чтобы вернуться домой и воспользоваться тем, что осталось от выходных. Тем временем Тоня и ее девочки тянут за собой чемодан и ждут на платформе поезда, который отвезет их в Германию — в новую жизнь.