“Месяц Бухареста фокусировал внимание жителей столицы и тех, кто в столице не жил, на городе, который должен был развиваться в соответствии с новыми тенденциями эпохи и с ожиданиями людей.
Музеи являются публичными или частными культурными пространствами, где люди любуются выставленными предметами и как бы проживают заново давние времена.
Буковина или «Страна буковых лесов» - область на севере Румынии с извилистой историей. В средние века она входила в состав Киевской Руси, Галицкого княжества и Молдавского княжества.
В южной части румынской столицы до 1986 года находился крупнейший на всем Юго-Востоке Европы православный монастырский ансамбль. Это был монастырь Вэкэрешть.
Румыния вступила во Вторую мировую войну летом 1941 года после тройной территориальной ампутации в 1940 году.
Современные люди настолько привыкли к точному времени, что оно стало обычным явлением. Нас окружают самые разные часы, и почти невозможно не знать, который час в определённый момент.
Историк религии Мирча Элиаде, драматург Еуджен Ионеску, философ и эссеист Эмиль Чоран образуют тройку румынского поколения, оказавшего влияние на западный культурный мир после 1945 года.
Измерение времени заставило человека заметить, что оно действительно циклично, но не возвращается. Как и сама история.
Румынские шахматы хорошо развивались в 60-80 годах, и это доказано международным участием румынских шахматистов.
Любой, кто посмотрит на карту или рисунок, на которых изображен Бухарест более 150 лет назад, с трудом узнает эти места.
Присутствие женщин в истории долгое время игнорировалось, но их значение не уступало значению мужчин.
Поместье Флорика, расположенное примерно в сотне километров к северо-западу от Бухареста, является одним из самых известных подобных мест в стране, учитывая личности тех, кто его создавал и населял.
В плеяде фигур прошлого румынский историк Николае Йорга является одним из положительно оценённых политических деятелей.
Коммунистический режим использовал все средства, чтобы заставить замолчать своих оппонентов.
Современные люди настолько привыкли к точному времени, что оно стало обычным явлением.
