110 лет со дня рождения Эмиля Чорана

Эмиль Чоран стал одним из самых крупных философов отчаяния в послевоенной европейской культуре и одним из величайших стилистов современного французского языка.

Christine Leșcu, 30.05.2021, 15:29

Эмиль Чоран родился 8 апреля 1911 года, 110 лет назад в Рэшинарь, в уезде Сибиу, в центральном регионе Румынии. Он стал одним из самых крупных философов отчаяния в послевоенной европейской культуре и одним из величайших стилистов современного французского языка. Его дебют состоялся в тридцатых годах ХХ века в Румынии; Чоран, представитель поколения 1927 года, неофициальным лидером которого был Мирча Элиаде, написал крайне нетрадиционные тексты. Это поколение молодых интеллектуалов оказалось оригинальным и противоречивым, вызывало самые различные оценки, и за счет особого таланта его членов, и за счет легионерских или крайне правых симпатий некоторых из них, включая Чорана. В сороковых годах благодаря стипендии, которую предложило ему французское государство, он уехал в Париж, откуда уже никогда не вернулся и где он стал писать исключительно на французском языке книги, которые принесли ему известность на Западе. Именно здесь его нашли уже после 1990 года румынские интеллектуалы, которые начали его издавать в Бухаресте и брать у него интервью, когда Эмиль Чоран соглашался, обычно неохотно — он не искал славы. Одно из таких видеоинтервью он дал директору издательства Humanitas Габриелю Лиичану, который вспоминает, как он общался с Эмилем Чораном, когда тому было 79 лет: Чоран больше не был вулканом, но он сохранил все основополагающие психологические данные своей личности. У него был юмор, у него были потрясающие формулировки, это был сумасброд и личность, он был великим актером, кстати, как и Еуджен Ионеско. Тогда, в 1990 году, для меня это было откровение свободный человеке, который смотрит в глаза другому и может обыграть значение того, что он говорит, то есть активно вести обсуждение и сопровождать свои слова жестами и мимикой”.

Первая книга Эмиля Чорана на французском языке появилась в 1949 году в издательстве Галлимар”: Precis de Decposition (Трактат о разложении основ). За ней последовали еще девять, до 1987 года, публиковал их тот же парижский издательский дом. За исключением премии Ривароля, которая была присуждена ему в 1950 году за его французский дебют, Чоран отказался от всех других присужденных позже известных литературных премий (Сент-Бев, Комбат, Нимье). Об экзистенциальном двигателе, лежащем в основе чорановских текстов, привлекавшем в первую очередь читателей, нам также рассказал Габриель Лиичану: Он сам пережил то, в что и сам верил изо всех силего бросили в игру под названием жизнь, или игра жизни, или сцена жизни как мы все знаем, без того, чтобы нас спросили, хотим ли мы попасть сюда или нет. Ведь в возрасте 18-20 лет Чоран пережил ужасный кризис, связанный с кошмаром человеческого существования. «Кто-то подтолкнул меня к жизни. Не я хотел этого, это был не мой выбор, мне не нравится место, куда я попал. И тогда — что делать?” И вот что он отвечал на это: всё, что я могу сделать, так это — избавиться от этих огромных негативных переживаний, беспредельно клевеща на Бога, на моих собратьев и на себя самого. Все это сплошной ужас, начиная с рода человеческого”. Вот откуда исходит история терапии. В одном из интервью он сказал, что мой труд появился по медицинским и терапевтическим соображениям. Если я всегда писал одну и ту же книгу, находясь на грани одной и той же навязчивой идеи, то это потому, что я заметил, что для меня это освобождение. На самом деле я писал по необходимости. Литература или философия были только предлогом, основным было письмо — как терапия”.

Недавно издательство Humanitas также опубликовало еще один терапевтический текст за подписью Эмиля Чорана, ранее не опубликованную книгу, по-видимому, последнюю, написанную им на румынском языке. Она озаглавлена Блокнот окаянного” и вышла под редакцией Константина Захария. Драматург и переводчик Влад Зографи рассказывает историю приключений этой книги, воссозданной из текстов, которые он обнаружил в библиотеке Дусе в Париже, куда была передана большая часть архива Чорана. Рассказывает Влад Зографи: Их сложно датировать, судя по всему, они, вероятно, относятся к периоду 1941-1946 годов. Некоторые рукописные листы были найдены и расшифрованы Константином Захария. У текста не было названия, а окончательное название книги — это, по сути, синтагма, взятая из ее содержания. Что меня поразило, когда я читал эти тексты из «Блокнота окаянного»? Возможно, это один из последних текстов, которые Чоран пишет на румынском. Это Чоран перед тем, как прыжком перейти на французский. Тогда произошел разрыв; он попытался переводить Малларме и понял, что он больше не может работать с румынским языком. Здесь много слов исповедального плана, потому что, вероятно, это было время, когда у Чорана не было слишком много румынских собеседников в Париже. Это было до появления волны эмигрантов из Бухареста в 1946-1947 годах. В то время он читал Библию и религиозные тексты, которые находил в румынской церкви в Париже. И я хочу привести небольшой пример, потому что я не встречал этих выражений даже в первых книгах, написанных Чораном на румынском языке. Там говорится: «Господи, ты мне ничего не дал. Даже я сам — не мой собственный. Время непостижимо, как улыбка слепого, и я провожу свою жизнь, повторяя как псалмы те несвязные мнения, которые никого не касаются. Неужели все это, и ты тоже — сумасшедший заворот крушения разума? А между страхом и бесчувственностью блуждаю я — невежественный и окаянный?”

Были ли эти слова признаками ещё одного кризиса идентичности, который пережил Эмиль Чоран в то время, кризиса, который и привел к отказу от румынского языка в его книгах? Понять это можно, только прочитав этот уникальный текст, увидевший свет к 110-летию со дня рождения писателя.