Отказ от ребенка – от явления до музея
Из десятков тысяч детей-отказников почти 4 тысячи находятся примерно в 140 центрах размещения.
Roxana Vasile, 22.12.2021, 16:10
Слишком много детей в Румынии страдают от того, что от них отказались. Они проводят свое детство в детских домах, в системах патронажных семей или о них заботятся расширенные семьи, но для всех них слово «дом» либо не существует вообще, либо они воспринимают его с глубоко искаженным значением. По официальной статистике, в настоящее время почти у 76 тысяч детей родители уехали на заработки за границу. Недавно румынский Уполномоченный по правам человека Ренате Вебер заявила, что их число может быть намного больше, более 100 тысяч. И это ужасно, говорит она, ведь по разным причинам многих из них никто не учитывал и о них никто не заботится.
Из десятков тысяч детей-отказников почти 4 тысячи находятся примерно в 140 центрах размещения. Почему они туда попали? Об этом рассказывает Роберт Ион, директор по развитию неправительственной организации ʺНадежда и дома для детейʺ: ʺВ Румынии один из трех детей живет в условиях, что ниже черты бедности; сейчас именно из-за бедности большинство детей попадают в центры размещения. Это может быть четвертый, пятый, шестой ребенок в семье, большей частью из сельской местности, для них ничего нет дома. Дети попадают в центры размещения из-за множества других причин. Это может произойти потому, что оба родителя уехали на работу за границу. Это может быть потому, что ребенка бросили в больнице. Это может быть потому, что судебная инстанция решила изъять ребенка из условий, где с ним скверно обращаются. Но если мы посмотрим на основную причину институционализации, это все равно бедностьʺ.
Время показало, что шансы детей в детских домах стать взрослыми, которых ждёт, и тем более примет общество, очень низки. Что можно сделать, чтобы что-то изменить? У нашего микрофона Роберт Ион: ʺСамое лучшее, что можно сделать, — получать от бюджета средства на предотвращение ситуации, когда ребенка разлучают с семьей. При всех правительствах после революции таких бюджетных ассигнований не было. Они существуют для работы центров размещения, то есть после того, как ребенка забирают из семьи, что нелогично. Нужно, чтобы бюджетные ассигнования позволяли не доводить до разлуки ребенка с семьей, чтобы помочь тем бедным родителям и детям из уязвимых социально-экономических слоев остаться со своими родителями. Такой разрыв — трагедия как для ребенка, так и для семьи, а мы пытаемся разрешить ситуацию, поместив в интернат ребенка, у которого нет вины в таком развитии событий. Программы по предотвращению того, что детей забирают из семей, по большей части поддерживают такие некоммерческие организации, как наша. В конечном итоге, нужно понять, что означает образование в целом — образование родителей из уязвимых слоев населения и образование общества в целом. Мы как страна должны добиваться того, чтобы институционализация больше не признавалась формой защиты детей. Мы же не предпочтем оставить наших собственных детей в центре размещения, но считаем, что это нормально для других детей, а так быть не должно. У нас должно быть больше профилактических услуг, как можно больше домов семейного типа, нужна широкая сеть профессиональных приемных воспитателей, нужно помочь родителям, чтобы их дети оставались домаʺ.
С этой целью ʺНадежда и дома для детейʺ действует по трем направлениям, которые подробно описывает директор по развитию этой организации: ʺМы работаем индивидуально для каждого ребенка и каждой семьи, чтобы предложить то, что нужно этому ребенку или семье. В некоторых случаях это может означать лечение, в некоторых — предотвращение отсева из школы, возможно, обувь, одежду, товары крайней необходимости, которых по разным причинам у этой семьи нет. Мы работаем над тем, чтобы закрывать центры размещения, подписывая меморандумы с уездными советами и Главным управлением защиты детей, и заменить их тем, что мы называем ‘альтернативными методами ухода’ — это дома семейного типа, профессиональные сотрудники — воспитатели. И, наконец, мы помогаем молодым людям, покидающим систему защиты в возрасте 18 и 26 лет соответственно, сделать первые шаги к самостоятельной жизни. Мы платим за них арендную плату, например, потому что, хотя они признаны уязвимой группой населения, им должны обеспечить социальное жилье, в настоящее время в Румынии не хватает такого социального жилья, и молодые люди, покидающие центры трудоустройства, не могут туда попасть и оказываются просто под открытым небом. Затем мы должны вместе с ними найти ответ на вопрос «нужно ли им ещё образование» или «какая работа им больше всего подходит». Для нас защита ребенка первостепенна, и, следовательно, это то направление, где мы принимаем участие. Все остальные могут тоже принять участие, они могут зайти на наш веб-сайт departedefrica.ro, чтобы узнать, как они могут помочь детям, которых мы поддерживаем, или они могут просто отправить SMS с текстом «hope/надежда» на номер 8864 для ежемесячного пожертвования в размере 4 евроʺ.
Участвует в этом, но иначе Оана Дрэгулинеску, основатель цифрового Музея брошенных детей. Виртуальная штаб-квартира этого музея — бывший интернат больничного типа для детей с тяжелыми формами инвалидности в Сигету-Мармацией, на севере Румынии. Это мощный и вызывающий боль символ явления отказа от детей и помещения их в специализированные учреждения в коммунистической Румынии до 1989 года. Интернат был закрыт 20 лет назад. Эта больница в Сигете до сих пор в памяти многих благодаря съемкам, которые облетели весь мир сразу после Революции. Мы хотим, чтобы Музей брошенных детей стал местом исцеления для сообщества, чья коллективная травма никогда не была по-настоящему признана и публично обсуждена — травма сотен тысяч детей, брошенных во времена коммунизма, но также и в недавние дни в истории страны, говорит Оана Дрэгулинеску: ʺДля кого должно быть это исцеление? Наверное, для нас как нации. Мы должны излечиться от безразличия, потому что эти учреждения — мы говорим об одном, в Сигете, но их было несколько сотен в Румынии, возможно, несколько десятков в такой крайней форме, как больницы-интернаты, эти учреждения находились посреди городов, люди вроде меня и вас работали там, и все же по нашим интервью можно подумать, что никто, даже те, кто работал в сфере социальной помощи, не знал, что в Сигете происходит что-то настолько ужасное. Наверное, это способ защитить себя, когда мы видим что-то ужасное, нам легче отвести взгляд. И это может быть проще, но ненадолго! В конечном итоге вот что происходит, если отвернуться. В Румынии процент отказа от детей не уменьшился после 1989 года и после отмены указа 770, запрещающего аборты и любые формы контрацепции. И что же? Мы думаем, что стоит говорить об этом, осознать, что наш отъезд за границу, чтобы заработать для наших детей, чтобы у них была лучшая жизнь, возможно, в более мягкой форме, тот же отказ от них. С этой точки зрения, нужно обсуждать этот вопросʺ.
Давайте не будем забывать: отказ от ребенка — это наихудшая форма пренебрежения по отношению к нему!
