100 летие вступления Румынии в Первую мировую войну

27 августа 1916 года Румыния вступала в трагедию Первой мировой войны в лагере Антанты, после 2 лет нейтралитета.

Steliu Lambru, 19.09.2016, 13:55

27 августа 1916 года Румыния вступала в трагедию
Первой мировой войны в лагере Антанты, после 2 лет
нейтралитета. Вступление произошло под давлением Франции, главным традиционным
союзником Румынии, и было связано с положением на фронте, со сражением в
Вердуне и с наступлением российской армии. Под лозунгом «Сейчас или никогда»
Румыния согласилась участвовать в войне, после того, как ей было сделано
обещание, что при заключении мира, австро-венгерские территории, на которых
проживали румыны, присоединятся в Королевству Румынии. Затягивание вступления
Румынии в войну имело двойное
объяснение. Первым было желание короля Кароля Первого воевать на стороне
Германии, которое было отклонено политическим классом, а второй причиной было
недоверие румынской армии к союзу с Россией, после несчастного опыта во время
войны 1877-1878 гг. В ходе двух лет конфликта, Румыния потеряла 535 700 военных
— погибших, раненых или пропавших безвести, то есть 71% армии, с которой она
вступила в войну, занимая, таким образом, 4 место в чёрном рейтинге после
Австро Венгрии, потерявшей 90% военных, России — 76% и Франции — 73%. К этим
потерям следует добавить гибель 300 000 представителей гражданского населения,
в том числе 250 врачей и 1000 санитаров, из-за тифа. Однако, в конце войны
Румыния получила желанные территории и Великая Румыния была создана ценой
огромных человеческих жертв.

История войны также претерпела изменения, которые
повлияли на общественное восприятие военных лет. После войны, погибшим, их
родственникам, инвалидам и выжившим уделилось главное внимание. История больше
не была столь торжествующей, шок утраты человеческих жизней оставил след на
психологическое и материальное восстановление социальной ткани. Но со временем
история стала воинствующей, а политические идеологии привели к тому, что
человеческий фактор был постепенно отодвинут в тень патриотизмом и национальным
интересом. Трагедии Первой мировой войны перестали считаться трагедиями
человечества, и превратились в жертвы во благо родины. То же самое произошло и
с Румынией, которая перешла через этапы воинствующей истории, и дошла до
кульминационной точки коммунистического режима, который серьёзно деформировал
значение событий столетней давности.

Вступление Румынии в «Великую войну» следует
осматривать, считает историк Рэзван Пырыяну из Университета имени Петру Майор
из города Тыргу Муреш, как возвращение к оригинальным понятиям и чувствам
тогдашних людей:

«Нельзя смотреть на прошлое с невинными глазами.
Значения, объяснения, семантика самых простых слов — другие. Многие скажут, что
это релятивизм. Это не релятивизм, это осмысление того, что мы понимаем
по-иному, чем наши родители, наши деды и прадеды идею нации, идею народа. Французский
социолог Бернар Пакето, который приезжал в Румынию в 1990 годах, написал статью
о морозилке искажённых идей. Это был период, когда Роберт Каплан написал о
призраках Балкан. Статья Пакето была реакцией на мнение, что коммунистический
режим засунул призраки прошлого в холодильник и заморозил их, а после 1989 года
кто-то выключил холодильник из розетки, а призраки вернулись и начали снова
будоражить общества. Пакето чётко говорит, что призраки не одни и те же, и что
не было никакого холодильника. Коммунистический режим радикально исказил не
только понятия слов, но и само общество, способное понимать понятия.»

Говорят, что слова притягивают события, то есть их
значение до того сильное, что они становится решающими в создании мнений.
Рэзван Пырыяну считает, что историк должен выдвигать правдоподобные толкования
первой мировой войны, избегая влияние идеологий:

«Нельзя рассматривать Первую мировую войну
невинными глазами, между 1916 и 2016
годами существует огромная пропасть, которая искажает смысл слов и поступков.
Концептуальная история Райнхарда Козелека показывает, что семантика связана с
изменениями, которые происходят в обществе, с изменениями, которые привносит
политическая жизнь. Эти изменения не происходят сразу. Голландский историк
Франк Анкершмит говорит, что повествовательная речь — это не речь-предмет.
Анкершмит хочет сказать, что археолог находит древние предметы, расскапывает
их, но предметы остаются предметами, не меняются. Мы не работаем только с
предметами, мы работаем с понятиями, с ролью, которую эти предметы сыграли в
своё время. Давайте представим себе, что в 3 тысячелетии какой-то археолог
раскопает бутылку и может подумать, что мы пили из той бутылки вино. Но, может
быть та бутылка была лампой. Или её кто-то использовал для зажигательной
смеси. Как неловко было бы, чтобы лампу приняли за коктейль Молотова, лишь
потому, что их форма одинаковая, однако их роли совершенно разные?»

Пресса,
дневники, письма и личные записи в годы первой мировой войны открывают дух,
сопутствующий уход сотен тысяч румын по неизвестной дороге, другой, чем та, к
которой мы привыкли. Для очень многих эта дорога была
безвозвратной. В конце войны — Великая Румыния стала наградой за их жертву, но,
возможно, их родные считали эту жертву чрезмерной.