Мифы румынской революции
22 декабря 1989 года, в 12:08, Николае Чаушеску и его супруга Елена вылетели на вертолете со здания ЦК Коммунистической партии Румынии.
Steliu Lambru, 28.12.2020, 16:00
22 декабря 1989 года, в 12:08, Николае Чаушеску и его супруга Елена вылетели на вертолете со здания ЦК Коммунистической партии Румынии. Это был момент освобождения от коммунистического террора и начала румынской революции, которая привела к восстановлению демократии. Но вскоре после этого дивного момента начали появляться и сомнения. Все неудачи, разочарования, обманутые ожидания и сломанные судьбы смешивались с этим волшебным моментом, который провозглашал восстановление свободы. Начали появляться и мифы, которые пытались уничтожить всё, что было завоевано ценой крови. Мифы румынской революции оказались весьма долговечными, поскольку они питаются тайнами, которые всё ещё остаются нераскрытыми.
Один из самых сильных, если не самый сильный, миф — это миф о «конфискации» революции Ионом Илиеску и окружающими его людьми. Старший партийный работник при коммунизме, Илиеску стал первым президентом посткоммунистической Румынии. Его возвышение до высшей государственной должности в Румынии в окружении людей из Фронта Национального Спасения, второго эшелона бывшей компартии, и близких ему технократов, заставило людей рассматривать декабрьскую революцию 1989 года как специально продуманный механизм для прихода к власти Иона Илиеску. Драгош Петреску — профессор Факультета политических и административных наук Бухарестского университета и автор исследований о Революций 1989 года. Мы попросили его описать миф о «конфискованной» или «украденной» румынской революции. «Я думаю, что идея украденной или конфискованной революции зародилась с самого начала перемен, сразу после 22 декабря 1989 года. К власти вдруг приходят второй и третий эшелон аппаратчиков бывшей компартии, которые, очевидно, сменили в кулуарах власти приближенных Чаушеску, больших шишек партийной номенклатуры, тех руководителей румынской компартии, которых можно было обвинить во всех бедах 80-х годов: в глубоком экономическом кризисе, обострении национализма, ассимиляции меньшинств, катастрофическом имидже Румынии за рубежом».
Миф о конфискованной революции остаётся очень сильным в рядах общественности, и Драгош Петреску считает, что он мешает правильной оценке изменений, произошедших за истекшие с тех пор 30 лет. «Если исходить из того, что Илиеску и его сторонники конфисковали или украли революцию, то, перефразируя Стефана Цвейга, мы обесценим звездный час румынской истории 20-го века. Фактически, Революция была самым интересным моментом, способным помочь нам испытать гордость, что мы румыны, невзирая на бессодержательный национализм этой фразы: «горжусь тем, что я румын». Почему? Потому что иначе нам пришлось бы поставить под сомнение фундаментальные моменты румынской революции. Затем жестокое подавление революции в Тимишоаре, этого народного протеста, который вылился в революцию, и другие подобные моменты, не могли находится под контролем Илиеску. Более того, бухарестский митинг 21-го декабря 1989 года, когда Чаушеску попытался воссоздать тот харизматический эпизод, которым он воспользовался 21 августа 1968 года, когда он осудил вмешательство стран Варшавского договора в Чехословакию — всё это было решением самого диктатора, и оно не принималось по наущению Илиеску».
Второй миф, который обладает страшной силой в румынском коллективном подсознании, заключается в том, что декабрьская революция 1989 года была государственным переворотом. Драгош Петреску утверждает, что описанные выше события породили и второй миф о государственном перевороте. «Здесь мы имеем дело с очень интересным историческим умозаключением. Нередко, то, что происходит после определенного события, заставляет нас изменить свое мнение об этом событии. Другими словами, разочарование многих румынских граждан, особенно в связи с медленными темпами реформ, разочарование тем, что Румыния очень медленно двигалась в сторону Европы, побудило их отрицать перемены, произошедшие 22 декабря 1989 года. Медленные изменения, очень медленная демократизация, присутствие во власти многих представителей средней номенклатуры, аппаратчиков, имевших связи с румынской компартией, все это заставило многих румын отрицать свое участие в действительно важном событии, эпическом, я бы сказал событии, для всех румын. Изменение было реальным, Румыния пережила реальную смену режима, революцию, и 1.100 убитых и 3.300 раненых свидетельствуют о том, что в Румынии произошла настоящая революция».
Миф о террористах, третий по своей силе миф о румынской революции, был распространен после революции как раз новой властью, в лице Илиеску и Фронта Национального Спасения, и это миф, в который верят немногие румыны. Это миф, который отлично послужил целям новой власти, считает Драгош Петреску. «Проблема террористов тесно связана с проблемой почти 900 смертей, трагических и бесполезных, вызванных растерянностью и диверсиями после 22 декабря, и она напрямую связана с новоустановленной властью. На мой взгляд, речь идет о путанице, намеренно раздуваемой людьми, окружавшими новую власть, чтобы помочь ей укрепить свои позиции. Кроме того, этот миф о террористах был использован и для того, чтобы охладить этот революционный импульс населения, которое, могло бы немедленно потребовать наказания тех, кто был виновен в злоупотреблениях во время коммунистического периода, в частности бывших офицеров госбезопасности, бывших членов компартии, занимавших руководящие должности. Миф о террористах раздувал эту диверсию и путаницу, а Ион Илиеску постоянно поддерживал эту идею».
К счастью, однако, мифы о румынской революции не сильнее, чем осознание того, что было достигнуто в 1989 году. То есть возвращение к нормальной жизни.
