Ливиу Бабеш — мученик-гражданин
2 марта 1989 года человек в огне двигался на лыжах по лыжному спуску Браду на курорте Пояна Брашов, на глазах сотен туристов.
Steliu Lambru, 18.03.2019, 15:02
2 марта 1989 года человек в огне двигался на лыжах по лыжному спуску Браду на курорте Пояна Брашов, на глазах сотен туристов. Упав около дерева, крича и дымясь, мужчина нашел в себе силы достать из-под горевшей куртки кусок картона, на котором было написано: «Остановите убийство. Брашов равно Освенцим». Это была акция протеста против застойно-катастрофической ситуации, в которую коммунистический режим привел румынское общество. Это было также посланием солидарности с антикоммунистическими забастовками рабочих на заводах «Красный флаг» и «Трактор» в ноябре 1987 года, которые были жестоко подавлены.
И 30 лет после экстремального поступка Ливиу Бабеша его действия с трудом поддаются восприятию. Это был вопль отчаяния и беспомощности перед лицом пассивности и бесперспективности каждодневной румынской жизни. Пожертвовав своей жизнью, Ливиу Бабеш стал одним из мучеников-гражданственности, живших при коммунизме. Среди тех, кто избрал самосожжение в качестве формы протеста, можно назвать чехов Яна Палаха, Яна Зайица и Эвжена Плоцека, поляка Рышарда Сивеца, литовца Ромаса Каланта, украинца Алексея Гирника, венгра Шандора Бауера.
Ливиу Бабеш родился 10 сентября 1942 года и работал мастером-электриком на сборочном заводе в Брашове. Бабеш был также художником-любителем. На обороте своей последней картины он написал по-немецки слово «Ende» («конец»), за несколько недель до кульминации своего существования. Бабеша глубоко затронул упадок политической, экономической, социальной, культурной и моральной ситуации в Румынии 80-х годов, а забастовка рабочих с заводов «Красный флаг» и «Трактор» помогла ему укрепиться в своей решимости что-то сделать. Больше всего он страдал из-за пассивности людей, о причинах которой, как рассказывала его жена, он часто задумывался.
Журналист и писатель Мирча Бренчу — автор книги под заглавием «Мученик», посвященной Ливиу Бабешу. Бренчу написал эту книгу, чувствуя, что — это его обязанность, но и большая честь. Мирча Бренчу назвал Бабеша интеллектуалом, а его жест — сильным гражданским посланием.
«Бабеш был интеллектуалом, причем весьма утонченным. В те времена у него были выставки, продавались картины, на него была мода в Брашове. Что касается его позиции, надо сказать, что его поступок был сотериологическим, поступком, на который может пойти только интеллектуал. Бабеш был частью румынской элиты, которая не могла больше вынести бесчинства коммунистизма. Но, в равной степени, он был тесно связан с народом, потому что он был просто мастером на сборочном заводе и работал с простыми людьми. Он находился на стыке двух социальных категорий. Его поступок имеет большую культурную ценность, ведь он был совершен после тщательных рассуждений. Он задумал свои действия весьма трезво, а послание, с которым он выходит на лыжный спуск в момент самосожжения, показывает определенный культурный уровень. Картонка, которую он оставляет на лыжне, и на которой написано: «Остановите убийство. Брашов равно Освенцим» — не может быть работой простого человека».
В 1968 году чешский студент Ян Палах поджег себя в знак протеста против ввода войск Варшавского договора в Чехословакию, которые положили конец Пражской весне. Мирча Бренчу выявил различия между поступком Палаха и Ливиу Бабеша.
«С точки зрения осуществления и планирования, поступок Бабеша превосходит поступок Палаха. Действия Бабеша имеют героический характер, свойственный античной трагедии. Ян Палах совершает жест самосожжения в момент психического взрыва, нервного срыва. Бабеш совершает его спокойно, рассудительно. Перед тем, как поджечь себя на курорте Пояна Брашов, он встречается со знакомыми, шутит с ними, обменивается историями, как будто жизнь только начинается. Он осознаёт, что в условиях строгого надзора ему не удалось бы совершить такой резонансный поступок, если бы он предупредил кого-нибудь. Все знали, что стукачи были повсюду, и он должен был проявить максимальную осторожность, чтобы никто не узнал о его намерениях. Палах совершает свой поступок в момент, когда его окружают сотни и даже тысячи чехов, которые протестуют против вторжения, в то время как Бабеш действует без поддержки, один на один с ужасной диктатурой Чаушеску».
Мирча Бренчу рассказал нам, что одна из трудностей написания книги «Мученик» была связана с документальными источниками.
«С того момента, как он поджег себя и был увезен на машине скорой помощи, никто больше ничего не знает о нем. Странно и то, что, для обожженного человека, он умер очень быстро. Люди с ожогами на большой части тела не умирают в тот же день. Обычно агония продолжается нескольких дней, после чего у них отказывают почки. Бабеш умер в тот же день, а когда его привезли домой к семье для похорон, им было запрещено поднимать крышку гроба. Только эксгумация может помочь прояснить эту тайну, но я сомневаюсь, что нам удалось бы что-нибудь узнать. Нам остается только строить предположения».
Похороны Бабеша проходили в изолированном уголке муниципального кладбища в Брашове под пристальным наблюдением секретной полиции Секуритате. Двенадцать часов спустя после события Радио Свобода транслировало эту новость и, таким образом, свободный мир узнал о гражданском мученике Ливиу Бабеше.