Из Румынии в Палестину и обратно
Евреи присутствуют в румынском пространстве с давних времён, они спорадически засвидетельствованы ещё с времен римского завоевания Дакии.
Steliu Lambru, 03.07.2023, 14:57
Евреи присутствуют на румынском пространстве с давних времён, они спорадически засвидетельствованы ещё с времен римского завоевания Дакии. Еврейское присутствие становится заметным с 14-го века, когда появляются самые ранние документы Румынских княжеств. В 19 веке, когда во всем мире зарождался и развивался национализм, зародился и сионизм. Причём это движение было достаточно сильным в Румынии, где, согласно переписи 1930 года, проживало около 730 000 евреев, что означало около 4% всего населения. Но появление фашизма и антисемитизма в Румынии, местного проявления европейской тенденции, привело к тому, что многие евреи решили уехать в Палестину, которая находилась под британским мандатом с конца Первой мировой войны.
У каждого из покинувших Румынию была уникальная судьба, каждая судьба — это история. В 1995 году Центр устной истории Румынского общества радиовещания записал интервью у Самуэля Штейна, и так мы узнали его историю на избранной для еврейского народа территории Палестины и его возвращения в Румынию. Как любой энергичный молодой человек, Штейн придерживался радикальных взглядов и политических убеждений. По убеждению он вступил в коммунистическую молодежь и был арестован за коммунистическую деятельность в 1935 году и заключен в тюрьму Дофтана до 1936 года. Во время интервью в 1995 году он вспоминал о политических деятелях, о которых мы сегодня читаем в учебниках истории, таких как юрист и политик Вильгельм Фильдерман, лидер еврейской общины Румынии, и Юлиу Маниу, председатель Национал-крестьянской партии.
«У меня не было хорошего мнения о Фильдермане, так как он был с либералами, а еврейская партия Трансильвании, в которую входили евреи Буковины, Бессарабии, некоторые из Старого Королевства были более тесно связаны с национал-крестьянской партией. Большинство евреев, особенно в Трансильвании и на присоединенных территориях, были с национал-крестьянами, они были с еврейской партией, которая была сионистской партией. Я не был сионистом, я был коммунистом. Что нас возмутило и поставило против Маниу и Национал-крестьянской партии, так это их договор с легионерами, который значительно возвысил легионеров. До тех пор они были бездельниками, негодяями, так их все знали, и я говорю не как еврей, я говорю так, как к ним относились румыны».
Самуэль Штейн был евреем, полностью интегрированным в румынское общество, как и подавляющее большинство евреев, ставших гражданами Румынии после 1918 года.
«У меня было много румынских друзей, благодаря тому, как я вел себя и в армии, мне удалось своим образом жизни достичь чего-то в армии, и я был дружен со всеми. Было даже такое, что один легионер пришёл ко мне и доверил свои пирожные, потому что он боялся, что их украдут другие, его же товарищи. И он пришел к еврею Штейну, чтобы тот помог ему. И я ему помог. Я говорил с ним много раз о его легионерстве, но он говорил, что выхода нет, что если он выйдет из их состава, то его убьют».
В 1939 году Штэйн решает отправиться в Палестину. В порту Констанца он сел на корабль для перевозки скота вместе с 780 другими евреями, которые отправлялись на поиски новой родины. На архипелаге Додеканес, недалеко от острова Родос, 780 еврейских пассажиров эвакуируют из-за пожара на борту. Они пересаживаются на другой корабль, отправленный сионистской организацией, и наконец достигают Палестины.
Здесь начинается вторая жизнь Штейна. Он вступает в коммунистическую партию, но из-за отказа идти в армию партия исключает его. Он решил поработать год в кибуце Рамат-Рахель под Иерусалимом.
«Кибуц размещался, кажется, на 100 дунамах (около 10 гектаров), я уже не помню, сколько там было людей. Некоторые работали в городе в Иерусалиме, некоторые были фермерами там, в кибуце, некоторые ездили на Мертвое море. Я имею в виду, что интеграция происходила постепенно: ты оставался здесь на пару недель, на Мертвом море, сначала ты работал на разгрузке и погрузке кораблей с Мертвого моря и загрузке грузовиков, которые везли грузы в Иерусалим. В другое время ты работал как грузчик на вокзале в Иерусалиме. Мы носили на спине 100-килограммовые мешки».
Отвечая на вопрос об отношениях евреев с арабами, Самуэль Штэйн не вспоминает о какой-то напряженности или насилии.
«Однажды я поехал из Рамат-Рахель в Иерусалим, где у меня было двое родственников. Я зашёл к своим родственникам, а затем пошел домой пешком. Когда они узнали, что я ходил домой в Рамат-Рахель, они сказали мне: <Ты, ненормальный, что ты наделал? Арабы могли убить тебя по дороге.> У меня, собственно, не было особых проблем. Я даже помню, в какой-то момент я где-то дежурил, и ко мне подошел араб и сказал, что он тоже хотел бы стать евреем. На что я ему ответил, что я не годен для таких вещей и пусть идёт, куда хочет».
Однако Вторая мировая война заставила его вступить в еврейскую бригаду в составе британской армии, и он принял участие в боях в Северной Африке, Южной Италии, Франции и Бельгии. А после войны, в 1947 году, Самуэль Штэйн вновь сделал выбор жизни: он вернулся в Румынию.