Землянка и модернизация Румынии
Новейшая история стала для румынских княжеств самым масштабным периодом политических, административных, экономических, социальных и культурных перемен.
Steliu Lambru, 19.08.2013, 14:15
овейшая история стала для румынских княжеств самым масштабным периодом политических, административных, экономических, социальных и культурных перемен. Изучение источников, которые рассказывают о положении Румынских княжеств, свидетельствует о том, что все подлежало перестраивать. Однако именно условия жизни крестьянства оказали сильнейшее влияние на мышление социальных исследователей. Начиная с жилья и гигиены, и кончая внешностью сельского жителя, реформаторы разработали социальные программы, направленные на эмансипацию крестьян. Все, что было связано с традицией предыдущих веков подверглось нападкам и дискредитации, и было устранено. Одной из излюбленных мишеней социальных реформаторов стала землянка, полузарытое жилище, которое доминировало румынские сёла.
Динику Голеску, просвещенный боярин и главный социальный реформатор Валахии в 1820-х годах, стал автором самого влиятельного текста о нищете румынских сел. В 1826 году он описывал румынского крестьянина следующим образом: «у него нет ни церкви, ни дома, ни хлева, около дома, ни повозки, ни вола, ни коровы, ни овцы, ни птицы, ни двора с посевом, чтобы прокормить семью, словом — ничего. Одни только зарытые в землю комнаты, которые он называет землянкой, зайдя в которые человек видит только яму в земле, куда крестьянин помещаются с женой и детьми вокруг очага, своеобразная плетеная корзина, возвышающаяся над землей, и склеенная навозом».
Землянка была символом отсталости румынского общества. Историк Константин Бэрбулеску из Университета имени Бабеша Бойаи в Клуже, объяснил нам, что описания первых социальных реформаторов были усвоены и врачами:
«Из числа различных типов жилья, землянка была наиболее инкриминированная с точки зрения гигиены. Считалось, что она является самым негигиеничным типом крестьянского жилья, что и привело к умножению медицинских выступлений на эту тему. В качестве общей характеристики этой позиции, можно сказать, что она рассматривала реалии крестьянской жизни весьма негативно. В 1830ом году, доктор Константин Каракаш перечислил все штампы медицинской позиции, а именно скромные размеры, негигиеничные стройматериалы, вечные кучи навоза, грязь в размытых дворах, отсутствие пристроек для животных, и так далее. Врачи второй половины 19го века выстраивают свои позиции на основе этих символичных образов. Они продолжают распространять негативные характеристики крестьянского жилья, однако с претензией на научность. В конце 8ой декады 19го века, доктор Истрати исследовал негигиеничное состояние «наших сельских жителей» с точки зрения ученого. В рамках ставшего известным выступления, он утверждает, что занимается научной работой. На самом деле, доктор Истрати описывал крестьянское жилье прибегая к научной терминологии, но создавая образы, которые немногим отличались от образов, создаваемых его предшественниками. Вся его терминология должна была превратить ненаучное выступление в научный текст, и придать характер научности описательной позиции врачей».
В свою очередь, доктор Константин Истрати писал о крестьянах, что «большинство из них живет хуже, чем зулусы», прибегая к сравнению с африканским населением, чтобы лучше очертить масштабы катастрофы. За какие-нибудь 50 лет, восприятие крестьян и жителей землянок тоже изменяется: сострадание по отношению к ним превращается в комплекс превосходства. Константин Бэрбулеску:
«Если сравнить описания сельской среды конца 18го и начала 19-го веков, то разница представляется незначительной: те же нищенские землянки, та же беспросветная бедность. И, тем не менее, тексты этих двух периодов толкуются совершенно по-другому. Голеску и большинство иностранных путешественников рассматривают эти условия жизни в контексте жестокой эксплуатации, которой подвергались крестьяне того времени налоговыми властями. Текст Голеску выражает только «просвещенное и христианское сочувствие и боль по отношению к судьбе этих божьих творений», по отношению к крестьянам. Во второй половине века, врачи, которые не находились уже под влиянием христианства, а получили образование на Западе, в духе науки и прогресса, превращают этих «божьих творений» в примитивных людей, относясь к ним с едва скрываемым пренебрежением и иронией. Крестьяне доктора Истрати жили в нездоровых, примитивных домах, и в таких условиях, что «даже не знаешь если ж случае некоторых из них можно говорить о прогрессе с доисторических времен». Иносказательно, это значило, что сами крестьяне живут в каком-то доисторическом прошлом, в котором появились и их землянки».
Для социальных реформаторов и для врачей, землянка была пятном на европейском наряде Румынии на рубеже веков, а законы и градостроительные регламенты создавались с тем, чтобы искоренить этот тип жилья. Наземное жилье, о котором крестьяне говорили, что оно качественно хуже и дешевле традиционной землянки, обретает популярность не столько благодаря жестокости закона, сколько в силу моды. В преддверии первой мировой войны, землянки составляли уже меньше 10% сельских построек в Румынии.